Говорил с важным человеком из
правительства. Спрашивает: «Почему мы должны поддерживать
жителей, которые строят детские площадки или еще какую
ерунду? Зачем нам это делать?» Объясняю: мы помогаем жителям
сел пробудиться, собрать мозги в кучу и от нытья перейти к
тому, чтобы что-то сделать своими руками.
Вопрос в глазах не исчезает… Ну,
а действительно – к чему? Если посмотреть на процесс со
стороны, то ничего, вроде бы, необычного не происходит:
деньги пришли на счет, какие-то люди закупили материалы,
доски-гвозди, и построили площадку для своих детей. Какая
разница: взял глава села, закупил те же гвозди, нанял
подрядчиков – получай, село, свою площадку. В чем прикол? По
результату-то все идентично: деньги прошли через счет, доски
соединились с гвоздями, дети довольны. И это… как его…
инновационно! Ведь если люди пришли большой толпой, каждый
со своей лопатой, чо-та роют там, да непрофессионально, –
фу, прошлый век! И площадка у них нелицензированная –
ребенок занозится, кто отвечать будет?
Однако, вот изобретатель, имеет
кучу изобретений, там, патентов – это со стороны. А на самом
деле за всеми этими патентами скрывается полноценная жизнь,
творчество, за что человек готов многое отдать, если не все.
И вот приходят к нему и говорят: ты тут закорючку свою на
готовом поставь и получай свой патент, а процесс – прошлый
век это, нынче у нас время коллективной научной работы и
компьютерных моделей. Заложили в математическом виде вопрос
в машину, прогнали по какому-то там алгоритму – получай,
страна, угля, мелкого, но… много. Или художнику: бросай,
мужик, свои кисточки, иди мусор на помойках набери да
инсталлируй – ты не поверишь, но чем идиотичнее, тем дороже!
Поэт? Иди ты в опу (очень правильное устройство), поэт!
Сегодня все копиразмом живут, старые темы на новый лад
переписывают – совковое ностальжи под недетский бит.
Но отбери у человека
самореализацию, и отберешь саму его сущность. Оставив в
остатке одну сучность. Сучность, которая жрет, пьет и
смотрит на тебя тупыми пьяными глазами. Ей ничего от жизни
не надо – ни семьи, ни работы, ни детей… Стопаньки! Да разве
не то же самое мы сегодня видим в селах?
Заборы, заборы, заборы, за ними
– глаза, видящие в каждом… не друга, уверяю вас. За забором
– мое, открываю калитку – не мое. Как у Семен Семеныча:
«Здесь помню, здесь не помню». Вытащить людей из-за заборов,
собрать вместе, сказать: «Село – ваше! и никто, кроме вас
самих, его не сохранит от разрушения! Никто не позаботится
об улицах, о местах отдыха, об общей дамбе, за которой
речка, о стариках, о детях… И если вы не позаботитесь о
своих детях, их общественной линии за пределами калитки, то
о них позаботятся другие, чей доход зависит от количества
проданной ганжи. Ровно тоже самое будет со всем, о чем не
позаботитесь вы».
Вы думаете, важный человек, люди
не поймут месседжа? Как бы не так. Есть еще женщины в
русских селеньях. Встают сами, ведут своих мужиков… и
полетела земля по сторонам, опилки по траве – пара-тройка
месяцев, и это совсем другие люди! У них горит глаз, и не на
чужое. Они сделали малое, они хотят большего! У них куча
мыслей и замыслов, они видят дальше и могут, кажется, всё.
Теперь только не теряй момента, веди их дальше, помогай
сделать это большее.
Не в детской площадке дело, что
выросла посреди села, а в Сущности, которая вопиет об ОБЩЕМ!
Волки по стаям, пчелы по ульям, а люди? Только вместе,
только сообща мы обретаем смысл бытия, только в общем деле
можем открыть дверцы в душах, за которыми радость и
настоящее удовлетворение, которые не заменить суррогатами
пива, секса и дури из зомбо-ящика.
Объясняю всем и чуть ли не
каждый день: пробудите человеческую общественную активность,
и вы пробудите всё, что на ней зиждется! У вас появятся
нормальные сельские главы, получившие практический опыт в
проектах, а не типы, которые избираются за бутылку, а потом
сидят и ничего сделать не могут, потому что никто не учил их
ни с деньгами работать, ни с целями-задачами, ни с людьми!
Появятся живые и подвижные предприниматели, готовые
объединяться и работать вместе, разделять ответственность и
прибыль. Появятся новые сельские менеджеры, а вместе с ними
и реальное, а не записное местное самоуправление. Появится
молодежь, что не машет флагами за 500 рублей, мечтая о
городской красивой жизни, а обустраивает свой нормальный
досуг в своем селе с молотком в руках.
Говорит другой важный человек:
«И чего им там, в селах, надо? У них есть земля, есть
кредиты – пусть берут и работают! А если не работают, то они
просто лентяи». Ва-а-ажный человек, не спешите делать
глубокомысленные выводы! Землю лопатой не вскопаешь, если
речь идет не об огороде, а хотя бы о масштабе фермера. И
картошки из своего подпола не хватит, чтобы вырастить и
погасить кредит. И удобрения – пойди, найди их. И
тракторишка, и хранилище… Я понимаю, что есть еще кредиты,
можно в безработные записаться, написать типа бизнес-план и
получить 58,8 тыщ единоразово… Пару чушек купить и на круг,
как сельские говорят, пустить… Только не бизнес мы с вами
таким образом развиваем, а старое доброе самообеспечение.
Оно тем хорошо, что человек будет со своим куском мяса, но
сие не бизнес, им не накормить наши города, где второе
десятилетие китайское и американское едят. Накормить в
состоянии фермеры и кооперативы, но людей нужно довести до
них!
В царской России после
упразднения крепостного права масса людей занималась
кооперативным движением, учила и объединяла крестьян. И к
революции треть всех крестьянских хозяйств состояла в
кооперативах, а иные отрасли, вроде маслодельной, целиком
были под крестьянскими артелями. Ну, и кто кого снабжал
тогда продуктами – мы Европу, или Европа нас? И разве
артельный (коллективный) бизнес так прост, что только кинь
кличь, и все в него поверстаются? Я не первый раз слышу, что
единственной формой налаживания сбыта, а значит и условий
для сельхозпроизводства является развитие кооперативов. Но
ведь развитие не в количестве зарегистрированных
кооперативов заключается, а в кооперативности, умении
объединяться! То есть коллективном предпринимательстве! И
этот высший, осмелюсь заметить, вид предпринимательства не
может родиться из призывов, то есть на пустом месте.
После того, как люди что-то
делают малое, но вместе – пастбище огородят или детям горку
построят, или тренажерный зал отремонтируют, – ведешь людей
дальше и радуешься, как их инициатива бежит на года вперед,
а желание работать вместе только растет. Инициатива во всем:
в одном селе вместе водопровод проложили, в другом – Дом
культуры построили, в третьем – газету выпускать стали…
Смотришь, как пробуют силы в общем бизнесе, набивают шишек,
но – вместе же! И серьезнее, чем по одиночке. И нацелены на
рынок, а не на самообеспечение.
Конечно, можно забить на все эти
обсуждения и предаться веселухе, которую вовсю излучает мир
московского гламура, политического и культурного. Одни
весело скачут по сценам, другие – по трибунам, убеждая, что
у нас все тип-топ, и лишь в одной коррупции дело – ща,
посодим еще пару-тройку неосторожных, и все наладится.
Не, ну так можно до многого
дойти. И в конце этого пути площадки нам будут китайцы
строить – только не детские, а концентрационные. Потому как
веселый беспредел рано или поздно компенсируется ритмичным
«ать-два» под фашистский гимн или «бери-больше-кидай-дальше»
на фоне красных транспарантов с белыми буквами... э-э,
иероглифами… И транспаранты, кстати, у них висят
перпендикулярно земле, указуя направление: тело в землю,
душу в небо, землю – Поднебесной.
Я не пугаю Китаем – мало ли у
России «якобы друзей» со всех сторон, и нет разве бескровных
способов захвата? – просто смотрю на шарик, который катится
по наклонной плоскости стола, и вижу, через какое время и в
каком месте он примерно упадет. Только физика, ничего
личного. И закон падения шарика прост, как и сам шарик: если
у людей отнять право на самореализацию, то энергия, которая
раньше шла в конструктив, станет разрушительным смерчем,
который рано или поздно вырвется из-под контроля. И коли бы
я, будь по ту сторону границы и видя русский бунт,
бессмысленный и беспощадный (ой, да мало ли поводов, от ФРС
или Природы, могут его вызвать?) и бессилие властей с ним
совладать, не ввел бы свои дивизии, я был бы полным идиотом.
Опять же, не обязателен смерч –
есть просто красивое вымирание. Пожалуй, оно более
предпочтительно для идеологов современного либерализма: за
последние 20 лет – минус 20 тысяч сельских поселений. Не
вкладывая деньги в развитие нашего главного капитала –
человеческого, спокойно взирая на то, как деградирует
сельское население, как пустеют деревни, которым вздумалось
обосноваться на берегах таежных рек или среди зарастающих
полынью полей, мы возвращаемся в средневековье с его
городами-крепостями, без боя сдавая свои территории тем, кто
лучше нас знает, как ими можно распорядиться.
Разве это не самоубийство? В том
числе для власти? Сегодня власть похожа на молниеотвод:
лупят в него небесные стрелы, одна за одной; рано или поздно
молниеотвод оплавится и – хана высотке. Легендарный Тесла в
свое время придумал схему, по которой антенна становится не
молниеотводом, а приемником атмосферного электричества, на
конце которой стоит катушка-трансформатор, преобразующая
силу ионосферы в промышленное бесплатное электричество.
Говорю: наши программы по активизации населения, вовлечению
его в самоуправления и коллективное предпринимательство –
суть та же схема, на «вторичке» которой конструктивная
энергия, а не стихия, сжигающая последний властный металл.
